Домашняя правда
Сегодня он занятой человек. С фильмом Kaash... Aap Haamre Hote он стал продюсером, в этом фильме впервые на экране его дочь, Джухи Баббар. Его сын также дебютирует – в фильме Раджа Канвара. В своем доме в Джуху Радж Баббар не может себе позволить ни минутной передышки. Хоть сегодня праздник, люди текут кто в его дом, кто из него. Потом все эти политические встречи. Телефоны верещат, как неисправимые дети. Он должен утвердить последний съемочный график своего семейного проекта. Несмотря на кучу дел, актер выглядит спокойным. Он даже умудряется выделить мне час. Отключив все телефоны, актер говорит:

О СВОЕЙ ДОЧЕРИ ДЖУХИ

Если честно, я не слишком хотел, чтобы Джухи шла в кино. не потому, что, на мой взгляд, киноиндустрия – неподходящее место для женщин. Просто, как и все отцы, я стараюсь защитить свою дочь. Но Джухи желала сниматься. Она уже играть в театре. когда она стала получать предложения сниматься в кино, я просто не мог ей отказать. И я подумал, что это классная идея – самому представить ее. Вот и запустил Kaash...Aap Hamare Hote. Мне показалось, это будет идеальное начало для нее. У Равиндры Пипата был готовый сценарий. Давным-давно в этом фильме должны были сниматься мы со Смитой Патиль. Но не получилось – фильм должен был быть с большим бюджетом. Таких денег у нас тогда не было. И прежде, чем вы зададите этот вопрос, сюжет не устарел. Kaash...Aap Hamare Hote – история любви. Истории любви не стареют. Равиндра Пипат согласился дать мне сюжет. Он сказал мне, что я могу обратиться к любому режиссеру, который, на мой взгляд, сумеет создать коммерчески стоящий фильм. Но я подписал контракт с ним. Я не считаю, что режиссер становится большим или маленьким из-за хитов или провалов. Посмотрите на Ашутоша Говарикера. Что он создал до Lagaan («Лагаан: Однажды в Индии»)? Я подписал контракт с Сону Нигамом, потому что хотел, чтобы это был человек, у которого еще нет определенного имиджа. К тому же, я хотел, чтобы это был человек внешне из среднего класса. Все эти сегодняшние новички кажутся такими хитрыми. Что до сына, его хотел представить один из мои близких друзей. Но тот проект был отложен. Поэтому, когда Радж Канвар предложил ему фильм, я спросил согласия друга. Он не возражал. Поначалу я хотел сына тоже снимать сам. Но Радж Канвар все равно что член семьи. Он учил моего сына. Он присматривал за ним, как родной отец.

О ВОЗВРАЩЕНИИ В ТЕАТР

Каждый актер изголодался по хорошим крепким ролям. Театр – это как фастфуд. Он обеспечивает быстрое удовлетворение и энергию. Я начинал как театральный актер. Но не буду скрывать, я всегда хотел сниматься в кино. я знал, что театр – это лишь этап на пути в кино. Потому я поступил в NSD. Но я уже так давно не играл в театре. Сегодня мне было бы очень трудно вернуться на сцену. Я все еще пытаюсь найти себе место в кино. Я все еще ищу лакомых ролей. Не важно, насколько длинная роль, лишь бы давала творческое удовлетворение.

О ВОЗВРАЩЕНИИ В КИНО

Мне так странно, когда меня спрашивают о моем возвращении в кино. Я никогда оттуда и не уходил. Так что о каком возвращении может идти речь? Хорошо, я занялся политикой. Но это не значит, что я оставил кино. Я прыгнул в политику на волне эмоций. Но когда все начали говорить, что я оставил кино, мне было нелегко. Потому что здесь мои корни. Вот я и начал соглашаться на фильмы, даже если роли не содержали для меня ничего интересного. Я хотел довести до сведения все, что фильмы – моя первая любовь. И я никогда их не оставлю.

О СВОЕМ ОТРИЦАТЕЛЬНОМ ИМИДЖЕ НА ЭКРАНЕ

Хоть я и снялся в нескольких положительных ролях, больше говорят о моих отрицательных персонажах. Зрители все еще вспоминают моего насильника из Insaaf Ka Tarazu («Истина побеждает»). И забыли очень положительного героя Nikaah. Но мне нравилось играть отрицательных героев. Роль героя такая тихая. Это серые черты привносят в образ драматизм. Но мой негативный имидж лишь утвердил всех в мнении, что я могу играть только отрицательные роли. Хоть я сыграл комедию в Tajurba, я не смог избавиться от этого имиджа. Самое смешное, впервые меня заметили в спектакле Mrichhkatikam, где я сыграл vidushak (шута). Спектакль стал хитом благодаря этой роли. Но, к сожалению, в кино этого не случилось.

О ТОМ, КАК СТАЛ ПРОДЮСЕРОМ

Говорят, актер не должен становиться продюсером. Потому что не понимает экономику кинопроизводства. И обращает мало внимания на финансовую ценность проекта. За расходами стоит система. А актер часто не следует системе. Мне повезло – у меня есть такой брат, как Кишен Баббар. Он меня контролирует. И даже ругает меня, когда я выхожу за бюджет.

О ВСТУПЛЕНИИ В ПОЛИТИКУ

Даже вступив в политику, я не хотел участвовать в выборах. Но моя партия настояла на этом. Пришлось пойти на поводу их желаний. Но, если честно, я чувствую дискомфорт, когда прошу голосовать за меня. Я в политике уже 10 лет. Поумнел и принял кое-какую правду. Актеров зовут в политику, только потому что они привлекают массы. Политики знают, что актер может привлечь толпу. Хотя бы потому, что актер честен. Он не понимает политическую систему. Может, поэтому политики всегда упоминают называют нас актерами, ставшими политиками. Уверяю вас, к выходцам из других профессий такой ярлык не приклеивается. Мы, актеры, приходим в политику, не думая о том, что нас наградят разными правами. Но когда политики используют нас в своих корыстных интересах, мы чувствуем обиду на систему. Не на партию. К тому же, большинство политиков не воспринимают актеров всерьез. Сколько раз мы говорили в Лок Сабха на серьезные темы, другие члены партии затыкали нам рот, говоря, что это не зрительский зал. Но я научился справляться с такими политиками. Я плачу им той же монетой. Публика обожает нас. и этот факт они не могут отрицать. Потому что они никогда не будут столь же популярны, как мы. Мое уважение к большинству политиков с годами притупилось. Они, как стервятники, кружат над нами. Мохамед Газни и Мохамед Гаури вторглись в Индию и исчезли. Но политику бежать некуда. Что же касается МАНИИ АМИТАБХА БАЧЧАНА, на мой взгляд, мания – слишком грубое слово. И журналисты прилепили его мне. Как у меня может быть мания Амитабха Баччана? Он везде настолько впереди меня. И в возрасте, и в статусе, и в достижениях. Неправильно говорить, что я пришел в политику только из-за Амитабха Баччана. Я уже говорил вам, почему я пришел в политику. Амар Сингх-джи и Суброто Рой могут быть его друзьями. Они для меня все равно что старшие братья. Если у меня с ними какие-то дела, то я должен сперва убедить их, чтобы они пошли на это. только когда они убедятся, что мне это действительно нужно, они мне помогут.